Журнал «Медико-социальные проблемы семьи» 1 (том 18) 2013

Синдром поликистозных яичников (СПКЯ) — одна из наиболее частых форм эндокринопатий, являющихся ведущей причиной гиперандрогении и ановуляторного бесплодия [1, 2]. Избыточная масса тела или ожирение имеется у 50–80 % женщин с СПКЯ [3]. Большинство авторов отмечает, что для синдрома характерно абдоминальное ожирение. Имеются данные, что даже при нормальном индексе массы тела (ИМТ) пациентки с СПКЯ имеют более высокое соотношение окружности талии к окружности бедра (ОТ/ОБ), а при ультразвуковом сканировании у них отмечается увеличение количества висцерального жира по сравнению со здоровыми женщинами того же возраста и такой же массы тела [4]. С другой стороны, некоторые авторы считают, что фенотип пациенток всегда женский [2].

В литературе имеется большое количество данных об особенностях СПКЯ при абдоминальном ожирении и нормальной массе тела, тогда как вопросы данной патологии при глютеофеморальном ожирении практически не освещены.

Цель данного исследования — изучить особенности состояния репродуктивной системы пациенток с СПКЯ и разными типами ожирения.

Материал и методы

Для решения поставленной задачи выполнен ретроспективный анализ анамнеза пациенток с синдромом поликистозных яичников в зависимости от типа распределения жира. Было отобрано 215 карт женщин, имеющих ожирение (ИМТ > 30 кг/м²). Тип распределения жира определяли по соотношению ОТ/ОБ > 0,8, в зависимости от него женщин разделили на две группы: 1­я — с глютеофеморальным ожирением (n = 90) и 2­я — с абдоминальным ожирением (n = 125). Изучались особенности гинекологического и репродуктивного анамнеза.

Статистическая обработка данных выполнялась на ПК с использованием пакетов программ Word и Exсel. Рассчитывались средние величины, ошибка средней. Данные считались достоверными при p < 0,05.

Результаты и обсуждение

Средний возраст пациенток с СПКЯ составил 27,31 ± 0,78 и 26,54 ± 0,69 года соответственно группам (p > 0,05). Обследованные женщины достоверно не различались по социальному статусу, образованию и месту жительства (p > 0,05). Большинство из них были городскими жителями, каждая третья имела высшее образование.

Возраст менархе составил 12,37 ± 0,07 года в группе 1 и 12,45 ± 0,05 года — в группе 2 (p > 0,05) (табл. 1). В процессе полового созревания по мере формирования гормональной активности репродуктивной системы у девочки­подростка сначала появляется телархе, затем пубархе, а потом менархе. Средний возраст телархе у обследованных женщин различался между группами: 10,73 ± ± 0,05 и 10,22 ± 0,03 года (p < 0,05). Достоверные отличия зарегистрированы также в возрасте появления лобкового оволосения, он был ниже при абдоминальном ожирении: 10,58 ± 0,07 года по сравнению с 11,15 ± 0,08 (p < 0,05).

Из табл. 1 видно, что у каждой второй (52,22 %) пациентки с глютеофеморальным типом распределения жира масса тела начала увеличиваться во время полового созревания, тогда как среди женщин с абдоминальным ожирением таких было достоверно меньше (30,40 %) (p < 0,05).

Несмотря на отсутствие достоверных различий между женщинами с разными типами ожирения в возрасте появления первой менструации, они несколько различались по характеру менструальной функции (рис. 1). Практически у всех женщин с ожирением зарегистрированы нарушения менструального цикла, только у 7 (7,78 %) в 1­й группе и 11 (8,8 %) — во 2­й менструации были регулярными (p > 0,05). Наиболее частым видом нарушения цикла была олигоменорея, причем у женщин с абдоминальным ожирением она регистрировалась достоверно реже, чем при глютеофеморальном (76,8 и 88,89 % соответственно) (p < 0,05). В то же время у женщин 2­й группы чаще имелась аменорея (14,4 против 3,33 %) (p < 0,05). Еще одним различием между группами было более частое наличие у женщин с гиноидным распределением жира кровотечений на фоне олигоменореи вследствие гиперплазии эндометрия (11,11 и 4,8 % соответственно) (p < 0,05).

Анализ гинекологического анамнеза (рис. 2) показал, что обследованные женщины не различались по частоте патологии шейки матки (40,80 и 38,89 % соответственно группам), воспалительных заболеваний половых органов (43,20 и 36,67 %) и кист яичников (10,40 и 7,78 %) (p > 0,05). Тогда как у женщин с глютеофеморальным ожирением достоверно чаще диагностировались миома матки (18,89 по сравнению с 10,40 %), гиперплазия эндометрия (11,11 и 4,80 %) и мастопатия (28,89 и 16,80 %) (p < 0,05).

Анализ репродуктивного анамнеза (табл. 2) показал, что большинство обследованных женщин имели бесплодие в анамнезе (83,33 и 86,40 % соответственно группам), причем зачастую оно было первичным (67,78 и 74,44 %) (p > 0,05). Примерно у половины пациенток с СПКЯ наступали беременности (46,67 и 54,40 %), тогда как роды были только у каждой третьей (28,89 и 32,80 %) (p > 0,05).

Только у 7 пациенток имелись медицинские аборты в прошлом (2 (2,22 %) в 1­й группе и 5 (4,05 %) — во 2­й) (p > 0,05). В то же время частота самопроизвольных абортов у данной категории женщин была достаточно высокой (22,22 и 17,28 %), а различия между группами не были достоверными (p > 0,05).

Таким образом, проведенное исследование не выявило различий в репродуктивном анамнезе у женщин с синдромом поликистозных яичников и разными типами ожирения. Они также не различаются по частоте воспалительных заболеваний тазовых органов и патологии шейки матки. В то же время имеются достоверные различия в гинекологическом анамнезе по характеру менструальной функции и частоте эндокринозависимой патологии в зависимости от типа распределения жира. При глютеофеморальном ожирении чаще регистрируются олигоменорея и кровотечения на ее фоне, миома матки, мастопатия и гиперплазия эндометрия. При абдоминальном типе отложения жира раньше регистрируется пубархе, чаще имеется аменорея.

Выводы

Обнаруженные различия в анамнезе между пациентками с СПКЯ и разными формами ожирения говорят о наличии особенностей протекания синдрома у данных пациенток, что требует дальнейшего изучения с целью разработки индивидуализированных подходов к их лечению и профилактике заболеваний.