Газета «Новости медицины и фармации» №4 (716), 2020
Вернуться к номеру
Реализм театра абсурда
Разделы: Любимая страница
Версия для печати
В ХХ веке многие знаменитые политики были не чужды искусству. Сороковой президент Соединённых Штатов Америки Рональд Рейган начинал свою карьеру в Голливуде, исполняя роли бесстрашных ковбоев. Из героев экрана пошёл в президенты Джозеф Эстрада, зрителям-избирателям он был хорошо известен как этакий филиппинский Робин Гуд. Уинстон Черчилль на закате политической карьеры стал нобелевским лауреатом по литературе. Французские школьники постигают красоты родной речи по произведениям генерала Шарля де Голля. С именем его преемника на посту президента страны — Жоржем Помпиду — связан культурный центр, соперничающий с Лувром. Бывший президент Жак Ширак является автором классического перевода «энциклопедии русской жизни» — романа «Евгений Онегин».
Первый президент Чехии Вацлав Гавел занимает в этом достойном ряду особое место. Его, драматурга с мировой известностью, лишили возможности разговаривать со зрителем ещё осенью 1968 года — после падения «Пражской весны». Его трижды арестовывали. В тюрьмах своей родины, за свободу которой он боролся, Гавел провёл пять лет. Драматург основал и являлся официальным представителем демократического общественного движения «Хартия-77».
Гавел родился в 1936 году и с детства, можно сказать, воспитывался при социализме. Его отца, видного предпринимателя, раскулачили до основания. Однако факт лишения родителей средств к существованию не спас подростка от притеснений. Парень с детства испытывал влечение к гуманитарным наукам, но власти позволили ему закончить лишь семилетку. Гимназический курс Вацлав освоил без отрыва от работы. Всё равно попытки поступить в гуманитарный вуз закончились безрезультатно.
Пришлось поступать в политехнический. Но долго юноша не смог кривить душой — покинул стены политеха на втором курсе. И потерял отсрочку от армии. Как призывник с «испорченной биографией» был направлен служить в сапёрные войска, по-нашему — в стройбат.
К годам службы в армии относятся первые пьесы Гавела и тексты для самодеятельности. Разумеется, бдительные политработники быстро раскусили, что это яблоко произошло от чуждой яблони — не пролетарского происхождения. На гражданке Вацлав устроился химиком-лаборантом и опять с головой ушёл в самодеятельность. Наконец, попал в театр. Приняли его «артистом на тяжёлые роли», то есть рабочим сцены. С этого самого что ни на есть чёрного хода драматург попал в большую литературу.
Пьесы Гавела стали частью духовного климата той эпохи. Слова, брошенные со сцены героями его пьес, тотчас становились поговорками, невзирая на настойчивые ремарки автора: «Всё, что позволяет зрителю надеяться, что эта пьеса его не касается, идёт вразрез с её смыслом».
Постановщики на Западе ставили по пьесам Гавела спектакли абсурда. При том, что пьесы его были удивительно точным слепком с окружающей действительности. Другое дело — действительность та была пронизана абсурдом. Один из героев пьесы — Начальник — в разгар рабочего дня повторяет одну и ту же реплику:
— Всё! Завтра уезжаю ловить рыбу, и баста!
В ответ окружение начальника выдвигает трудно постижимый для граждан демократических стран аргумент:
— А кто будет руководить нашей работой? Ни у кого из нас нет таких анкетных данных!
Когда прибор на верстаке вдруг начинает барахлить, его не несут в мастерскую. Тем более не ищут новый для замены. Опять поступают непостижимым для потребителей Запада путём — относят в цех-изготовитель. Там знакомые рабочие мигом наладят. За высоко конвертируемую валюту — бутылку.
После работы герои пьесы дружно отправляются… на собрание жильцов, где с удовольствием слушают лекцию о будущем человечества. Перед сном штудируют увлекательную брошюру с жизнеутверждающим названием «За народность праздников в саду в условиях госучреждений». Утром, придя на работу, они могут обнаружить, что «в порядке борьбы за экономию все запланированные расходы сокращены». Отмечают они праздники на своей улице. Самый радостный для семьи, когда хозяйке «кажется, удалось достать (не купить, а достать!) мяса…».
И так далее и тому подобное. Вплоть до лозунга «Секретари всех стран, убирайтесь в другие страны!».
Современные режиссёры видят особый шик в том, чтобы вместе с текстом воспроизводить ремарки-подсказки. Для пьес Гавела они просто обязательны. Начиная с предисловия, что «необходимо играть как можно естественнее. Правдиво, живо, тонко, сдержанно — как если бы это был Чехов». И заканчивая авторской молитвой: «Я могу желать лишь одного, чтобы в Чехословакии эта пьеса потеряла актуальность».
Самые смелые мечты Гавела сбылись вместе с «Бархатной революцией» в декабре 1989 года. Мало того, на её волне его избрали президентом страны. Оказалось, что человек, постигший глубинные законы драматургии, может создать сценарий, по которому его страна отойдёт от экономической пропасти с наименьшими потерями.
Достаточно напомнить: при президенте Гавеле в центре Европы произошёл цивилизованный, почти безболезненный развод между Чехией и Словакией. Сама Чехия стала полноправным членом европейского сообщества без всяких скидок на недавнее тоталитарное прошлое.
Кстати сказать, в первые годы президента Гавела вторым-третьим должностным лицом в стране был Александр Дубчек. Тот самый, первый секретарь ЦК Компартии Чехословакии, по биографии и по должности — прямой антипод. Хотя и возглавивший в 1968 году «Пражскую весну», но всё-таки человек, находившийся на противоположном идеологическом фланге. Тем не менее Дубчек возглавил список специалистов-управленцев, которых президент привлёк к работе на новую Чехию. Новый президент умел ценить профессионалов.
Прага ХХ века для большинства наших читателей — это город, откуда зашагал по миру бравый солдат Швейк Ярослава Гашека. Где интеллигентно улыбались герои книг и пьес Карела Чапека. Оказалось, у того и другого есть прямые наследники, по-своему трагичные и смешные, вызывающие одновременно сочувствие, отвращение и смех — действующие и бездействующие персонажи произведений Вацлава Гавела. Даже если они не голосовали на выборах за своего создателя, находившегося у руля обновлённой Чехии два президентских срока.
ИСТОРИЯ УЧИТ
На звук и на цвет
Прусский король Фридрих II (1712–1786) любил блеснуть эрудицией. Однажды, для поддержания температуры разговора в кругу членов своей академии наук, он спросил:
— Почему бокал, наполненный шампанским, даёт более чистый звук, чем тот же сосуд с бургундским?
Профессор Зульцер переглянулся с коллегами и ответил:
— При том низком содержании, которое назначено вашим величеством, члены академии наук, к сожалению, лишены возможности ставить подобные опыты.
Ах, эти грустные глаза
Автор проекта Декларации независимости США Томас Джефферсон (1743–1826) был искренне убеждён: роль правительства сводится исключительно к тому, чтобы проявлять справедливость. Эти идеи он отстаивал на должностях государственного секретаря и вице-президента. Наиболее широкое поле деятельности раскрылось перед Джефферсоном на посту президента.
Один из предвыборных лозунгов, благодаря которым третий президент США пришёл к власти, был направлен против спекулянтов, которые захватили «свалившуюся на них прибыль». В не совсем законных операциях подозревались даже ведущие конгрессмены. Прежний министр финансов Александр Гамильтон привлёк их на свою сторону ценными правительственными бумагами.
Сторонники Джефферсона, готовясь занять места в правительстве, надеялись получить подтверждение своим подозрениям в архивах министерства финансов. Но накануне инаугурации нового президента в здании министерства финансов случился пожар, и неопровержимые доказательства злоупотреблений погибли в огне.
Только через сто лет в архивах федеральных контор были обнаружены документы, в достаточной мере подтвердившие обвинения, выдвинутые Джефферсоном.
А вы ещё спрашиваете, почему глаза великого просветителя, чей портрет помещён в центре двухдолларовой купюры, такие грустные…
«Дай!» — слово интернациональное
Президент Франции времён 3-й Республики Жюль Греви (1807–1891) как-то находился с визитом за рубежом. Ему сообщили, что местный француз просит о приёме.
— Что ему надо? — осведомился глава государства.
— Ничего. Просто желает лично засвидетельствовать своё уважение, — ответил секретарь.
— Как, он ничего не просит? — усомнился президент. — Значит, это не француз.
Клятва — клятвой,
принципы — принципами
Лидеры Социал-демократической партии Швейцарии активно поддерживали Ленина при создании II Интернационала. Позднее помогали большевикам, и не только морально. Однако процветание собственной страны им всё же было ближе. Со временем они вошли в правительство, а представитель социал-демократов месье Нобс даже один год, как и положено по конституции Швейцарии, возглавлял исполнительную власть на посту президента Конфедерации.
Однако в день, когда Нобс стал министром финансов, он всё же не принял участия в торжественной клятве вновь созданного коалиционного правительства, куда, кроме социал-демократов, вошли католики, либералы и радикалы. Министр финансов посчитал для себя невозможным произнести слова традиционной присяги: «Во имя Бога и Родины…»
Нобс, как правоверный социал-демократ, не мог поступиться партийными принципами, которые зиждились на атеизме и интернационализме.
Удачный фон
Дабы убедить избирателей в своём праве на второй президентский срок, французский деятель Валери Жискар д’Эстен в 1981 году был изображён на предвыборных плакатах на фоне карты мира, как бы символизирующей глобальный характер его политики. А его главный конкурент на заключительном этапе предвыборной гонки, лидер социалистов Франсуа Миттеран, скромно красовался на билбордах в центре идиллического сельского пейзажа — зелёных лугов, полей, перелесков; вдали виднелась маленькая деревушка с гранёным профилем церковной колоколенки. И оказалось что неизлечимая слабость к деревне как символу «вечной Франции», избирателям куда ближе международных проблем.
След в истории
Как ни обидно первому президенту Украины, но его имя окончательно прикипело к передвижной конструкции на колёсиках, ставшей незаменимым транспортным средством для мелких торговцев, челноков и просто посетителей супермаркетов. До сих пор «кравчучка» живёт и выручает людей.
Всё познаётся в сравнении. Годы президентства Герберта Гувера в США, обещавшего, как водится, избирателям золотые горы и кисельные берега, совпали с Великой депрессией. Выйти из неё стране помог лишь «Новый курс» следующего президента — Франклина Делано Рузвельта. А при Гувере большинство избирателей вдруг обнаружило, что живёт не в соответствии с его предвыборными посулами, а с точностью до наоборот. Поэтому старые газеты, которыми укрывались бездомные безработные, стали называть одеялами Гувера, автомобили, запряжённые мулами, поскольку не было денег на бензин, — фургонами Гувера, а вывернутые наизнанку пустые карманы — флагами Гувера.
Так что Леонид Макарович ещё легко отделался.
Яков Махлин, журналист